9 июня во Франции, стране «левых с икрой», шампанское ультраправых лилось рекой: Национальное объединение (RN) Марин Ле Пен одержало победу с 35,1% голосов. Это знаковый снимок (более или менее крайнего) поворота вправо Евросоюза, который с момента своего создания находился, в принципе, со всеми своими правыми партиями, левее других геополитических блоков с точки зрения социальной политики или политики в области образования.
Успехи радикальных правых: предсказуемые и порой бессодержательные
Роспуск французского парламента президентом Макроном является лишь следствием этого идеологического настроя — и, во всяком случае, роспуском, который Макрон, как говорят, успел спланировать, каким бы сенсационным ни прозвучал его анонс, учитывая зловещие результаты RN в опросах. Победа этой партии – не единственное попадание в центр политического внимания так называемых крайне правых или радикальных правых. Джорджия Мелони со своей Fratelli d’Italia («Братья Италии») укрепляет свои позиции с 28%, по сравнению с 26% на национальных выборах 2022 года, и в то же время будет иметь преимущество в европейских переговорах на фоне слабости Макрона во Франции и негативных результатов СДПГ Олафа Шольца в Германии, занявшей впервые в истории третье место на выборах после ХДС и АдГ. Таким образом, два крупных европейских лидера лишились народной легитимности, обеспечивавшей им силу на переговорах в Брюсселе. Для ультраправых также примечателен невероятный результат АдГ – более 16% после того, как предыдущие выборы, казалось, превратили ее в партию, не имеющую никакого национального значения, «ГДР-овскую» с результатом около 10%, собранных в основном в бывшей Восточной Германии. Очень хороший результат «Фламандского интереса», фламандской сепаратистской партии Бельгии, также считается победой для этого идеологического направления, даже если кажется, что он вряд ли приведет к увеличению числа евродепутатов, в то время как в Испании партии «Голос» (Vox), вероятно, удалось удвоить число своих европейских представителей, но с результатом ниже, чем показывали опросы.
Центр показал лучшие результаты, чем в опросах. Последствия
Если бы она не была такой серьезной партией, в хорошем и плохом смысле этого слова, Европейская народная партия также выстраивала бы горы бокалов для шампанского из-за ожидаемо хороших результатов в Европе. Однако в Германии ХДС получила вялые 30%, слабее, чем исторический результат партии, но лучше, чем результат 2023 года. Европейская народная партия также победила во Фландрии: Новый фламандский альянс (N-VA) опередил с 18,6% «Фламандский интерес», набравшую 15,4% голосов. Популистские центристы Туска (Гражданская коалиция) победили в Польше с 37,1% голосов, обойдя нелиберальную партию Качиньского «Право и справедливость», занявшую второе место с 36,2%, и это дает Польше больший вес в политической игре в Брюсселе, на том же фоне слабости, о которой я упоминал в отношении «франко-германского двигателя».
Народная партия также получила очень хорошие результаты в Испании, странах Балтии, Словении и Хорватии, Греции и Болгарии, что приведет к увеличению числа мест в Европарламенте до более чем 180 – если верить прогнозам. Даже Renew, главный лузер на европейском уровне, не упал так сильно, как в предыдущих опросах, обеспечив себе 80 или даже больше мест, по сравнению с 70-75 в опросах. Вместе с результатом европейских социалистов S&D, практически равным результату 2019 года, это дает «правящей коалиции» Европы (EPP-EDL/ALDE/Renew-S&D) гораздо более солидное большинство, чем ожидалось — вероятно, более 400 мест в 720-местном Европейском парламенте, где для утверждения Урсулы фон дер Ляйен на второй срок в Комиссии требуется 361 голос «за». Примечательно, что ID («Идентичность и демократия»), европейская идеологическая группа с антиукраинскими и антиевропейскими позициями, может даже потерять одно или несколько мест в новом законодательном органе, несмотря на предыдущие расчеты.
Выдержать-то мы выдержали, но что толку?
И все же, заголовок о выборах в Европарламент, появившийся в газете Tageszeitung в понедельник 10 июня, вполне соответствует Европейскому союзу в целом: «Хорошо, что хотя бы около 80% немцев остались в здравом уме». И это высказывание отражает настроение Европы лучше, чем шампанское ультраправых. Однако то, что можно назвать удивительно бессодержательной победой ультраправых, отнюдь не является таковой в долгосрочной перспективе. Чтобы понять, что происходит в эти дни в ЕС, стоит внимательнее присмотреться к Венгрии, которая стала своего рода антиутопией или пост-Европой. Там Виктор Орбан, объявивший, что он «завоюет Брюссель», может утверждать, что добился этого, с 48% «Фидес», но шампанское никто не пьет, поскольку этот результат является самым низким за последнее время для нелиберальной венгерской суперпартии, не связанной ни с одной европейской группировкой. Причем бывший союзник Орбана Петер Мадьяр получил поразительные 31% с партией «Уважение и свобода». Но проблема в том, что партия Мадьяра не обязательно самая демократическая и центристская оппозиционная партия, а, по мнению некоторых комментаторов, имеет сильные нелиберальные сходства с «Фидес», от которой она отделилась.
Другими словами, особо интересно то, что происходит на правом конце политического спектра и чем там закончится дело. Если ситуация в Венгрии не представляется необычной, то можно взглянуть на Союз Сары Вагенкнехт (BSW), имеющую в Германии рейтинг 6%, который сочетает левую экономическую политику с неприятием поддержки Украины и антимиграционными импульсами. Прямо икра, смешанная с шампанским, напоминающая остатки пиршества, но некоторые, возможно, не помнят, как они вообще оказались на идеологическом столе.
Подобные идеологические рудименты могут в течение одного-двух избирательных циклов превратиться в реальные европейские течения и изменить облик Европейского союза, причем не обязательно в положительную сторону.
Но в изменении политической динамики Брюсселя есть и хорошие новости. Помимо возросшего значения Италии или Польши, слабость лидеров Германии и Франции косвенно означает, что Урсула фон дер Ляйен и Европейская комиссия будут черпать свою легитимность непосредственно от партий, среди которых Европейская народная партия является большим победителем – в том смысле, что она является одновременно «большой» и «победительницей», а не обладателем большой победы. Их смелый предвыборный манифест с многочисленными отсылками к геополитике, обороне и разъяснению вопросов миграции принес свои плоды, равно как и жесткое разграничение с экстремизмом. Конечно, такую огромную бюрократию, как брюссельская, будет сложнее перенастроить, и европейский механизм будет то и дело давать сбои из-за меняющегося баланса сил и нюансов. Но с народной легитимностью, обеспечиваемой континентальными партиями, а не лидерами стран, Европейский союз выглядит в некотором смысле ближе к тому, каким он изначально задумывался.
Место Румынии на пиру: в центре стола
Ошеломительная победа альянса Национал-либералов и Социал-демократов (PNL-PSD, 53% по оценкам на данный момент) на выборах в Европарламент не поддается никаким каламбурам об «икре» и «шампанском». Благодаря механизму, который некоторым не понравится, эта победа означает, что Румыния будет иметь более весомое положение в европейской политической игре: только от альянса PNL-PSD в Европарламент пройдут 19 центристских евродепутатов. К ним добавляются проценты другого альянса, «Объединенных правых», что означает еще три или четыре евродепутата, а также евродепутат или евродепутаты от Демократического союза венгров Румынии (UDMR), которые обычно входят в ЕНП. Крах партий AUR и SOS Romania – такая же незначительная сенсационная новость, как если бы эти две партии получили 25 процентов, потому что это не имело бы последствий с точки зрения управления страной. Не имея стратегических компетенций и, похоже, функционального аппарата на местах, эти партии отданы на милость текущих политических настроений. Если провести аналогию с общеевропейской ситуацией, то она проявляется в существовании двух радикальных, или экстремистских, правых партий, имеющих туманные идеологические разногласия.
В остальном единственным достижением AUR и SOS была легитимация сдвига к центру большинства электората, стремящегося оставаться «вменяемым», как и немецкий. Собственно, в этом и заключается смысл категорической победы, достигнутой PNL-PSD, если рассматривать ее в европейском контексте. И, рискуя сказать нечто столь же неприятное для некоторых, PNL-PSD и Гражданская коалиция Туска стремятся сместить центр тяжести политического центра Европы на Восток, если можно так выразиться.
Как и Германия, и вся Европа, Румынии сейчас не до икры и шампанского. Она не ждет многого от политиков и хотела бы, чтобы ее предоставили самой себе. Однако глобальный контекст, от конфликта с Россией до миграции, вызывает серьезные опасения, и местный электорат будет очень заинтересован в политических предложениях в этой области. В отсутствие рациональных вариантов он будет открыт и для менее рациональных.
Другими словами, как и во всей Европе, вопрос в том, какую головную боль оставит после себя шампанское ультраправых.
